Что демон их не преследует, все поняли только когда выдохлись и вынуждены были мало-помалу замедлить свое бегство. Бестия с гигантскими щупальцами разносила на мелкие кусочки храм, в джунглях неистовствали испуганные птицы, но в остальном ландшафт остался непотревоженным. Ах да, и в бухте не хватает корабля. Но об этом потом.
Маг снова извлекает из своего рюкзака очередной целебный напиток и делит его между истекающим кровью Янтуром и падающей с ног Аларой. Эти чужеземцы отлично оснащены, в своих целебных зельях могут хоть купаться, а мне никто даже ни разу не предложил, мелькает в мыслях Делиласаб. Но потом ее взгляд падает на голого Гленнира, и все мысли — все — испаряются. Гленнир не только гол, но и покрыт с головы доног шрамами от ожогов. Сплошная соединительная ткань — и ни кусочка здоровой кожи, в том числе и на лице. Волос нет — нигде. По всему телу Делиласаб пробегают нестройной толпой мурашки.
читать дальше - Как ты себя чувствуешь? - спрашивает маг.
- На удивление нормально, - отвечает страшное существо, бывшее всего лишь час назад красивым статным воином. Правда, он и сейчас воин — меч и щит все еще при нем.
Оправившаяся Алара уже протягивает ему какую-то вещь из своего рюкзака. Гленнир фыркает, но, пробормотав что-то ругательное про джунгли, сооружает себе все-таки набедренную повязку и начинает поторапливать соратников продолжать путь.
Опасливо оглядываясь назад, где храма уже не видно, но зато все еще слышен грохот, спутники направились к лагерю, где их должна ждать проводница-Ахац. Как ее там звали, что-то хрррцхрр, Делиласаб хотя и помнила ее имя, пожалуй, еще вчера, но сегодня оно уже было вытеснено из головы новыми событиями. Со временем она перестала слышать отголоски бурной деятельности демона и, успокоившись, наконец, насчет непосредственной угрозы, стала ломать себе голову, что все это значило. Почему кто-то станет служить демону и уж тем более, зачем его вызывать в наш мир? Там, в пещере, почти каждый был магически одарен и почти все принадлежали разным расам — имеет ли это значение?
«Хрррцхрр» была на месте и, не успев поприветствовать вернувшихся, протянула лапы к скипетру, который нес Менеандер. Тот не выпускал его из рук ни на секунду на пути и все твердил, что он его должен обязательно проанализировать. То же наверное самое он сказал и проводнице, которая сначала долго смотрела на него, а потом молча наклонила голову. Ну и замечательно, все довольны. Вернемся в их обиталище, обменяем скипетр на эльфа... Если тот еще жив. Интересно, смогли Ахац излечить его от демонической болезни?
Итак, Менеандер обнимается со своим скипетром — анализировать, правда, не почему-то торопится, может силы иссякли? Кордован разворачивает длинный сверток, тоже трофей из храма. В свертке меч с черным лезвием, при виде его Делиласаб снова содрогается. Ну что за люди, все бы им всякую нечисть за собой таскать. Янтур сидит очень тихо у огня и, кажется, молится. Гленнир, наконец, смог сменить свою набедренную повязку на нижнее белье из своего собственного оставленного в лагере багажа, но вот сменной одежды у него нет. Соратники виновато признаются, что и им поделиться в другом нечем.
- Могу дать тебе мою пасторскую сутану, если хочешь, - предлагает Делиласаб.
В лагере вдруг становится очень тихо. Все оборачиваются к ней.
- Твою пасторскую сутану? - Алара ставит акцент на слове «твою».
- А что? Вы же знаете, что она у меня есть?
Делиласаб любит быть в центре внимания, но пристальные взгляды этих чужеземцев вызывают неловкость.
- В тот раз ты сказала, что переоденешься в проповедницу, но не сказала, что сутана — твоя.
Она обводит взглядом всех присутствующих — придется говорить прямо. С ее прошлым у Делиласаб были странные отношения. С одной стороны, она любила восхищенно-удивленные взгляды, которыми одаривали ее старые знакомые, когда видели ее нынешнюю, и новые знакомые — когда узнавали о ней прежней. Но с другой стороны, она очень не любила тратить свое время на любопытные вопросы, которым восхищенное удивление неизменно вскоре уступало место.
А в глазах этих чужеземцев она хотела быть в первую очередь воительницей, которой следует на всякий случай опасаться, но не проповедницей веры, над которой они не упускали случая поиздеваться.
- Да, я была проповедницей, но это в прошлом, - наконец выговорила она, опуская почему-то глаза.
- Была? - тут же фыркнул Гленнир. С эффектной внешностью он, может, и расстался, но явно не со своими бесцеремонными манерами. - А что, с такой работы можно уволиться?
Всё, уже надоело.
- Ладно. Я — проповедница, но и мятежница тоже. Все ясно? Берешь сутану или нет?
Морщась и ворча, Гленнир все-таки натянул ее пеструю сутану. Остальные тоже не стали приставать, чему Делиласаб была неизмеримо рада.
На следующее утро, за завтраком, спутники с удивлением заметили непонятное золотистое порхание вокруг Ахац. Вскоре на ее колено приземлилась бабочка, которая, казалось, вся была позолочена — от крылышек до кончиков тоненьких ножек. Посидела и улетела, а Ахац невозмутимо поднялась и сказала пару слов магу, протягивая к нему руку.
- Это был знак, что пора возвращаться, - перевел Менеандер. - Просит скипетр. Но я же хотел...
Прервав самого себя, он хррцкает что-то ей в ответ. Ахац наклоняет голову. Менеандер сообщает, что она понесет скипетр, а он проведет свой вожделенный анализ на следующем привале.
Он протянул проводнице скипетр, и вдруг случилось странное: воздух вокруг Ахац всклубился мутными завихрениями и через мгновение на ее месте стоял эльф Ийаиль, собcтвенной персоной.