Менеандер разразился страшной руганью, в то время как Алара бросилась обнимать растерянно хлопающего ресницами новоприбывшего. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — Ийаиль здоров. Ну что ж, ура. Когда общее волнение улеглось (но не ругань мага), стали решать, что делать дальше. В дискуссии Делиласаб принимала минимальное участие, хотя намерение команды направиться к Туцаку внутренне очень приветствовала. Она давно не видела своих родителей, брата, многочисленных кузенов и еще более многочисленных знакомых. Но, без сомнения, самое главное было получить от отца новый нахтвинд — с одним мечом она чувствовала себя калекой. Для остальных главным аргументом был, конечно, храм Борона, находящийся за пределами города, а приятным бонусом — Академия Переменного, где они, возможно, тоже смогли бы найти сторонников.
На четвертый день пути, отмеченного встречей с пернатыми свиньями, перья которых содержали легкий парализующий яд (Делиласаб всех предупредила, но им же нужно все испробовать на себе), грозой и непрекращающимися оскорблениями спутников в адрес родины их проводницы, они достигли дороги на Туцак, а вскоре увидели и темные безрадостные стены храма Борона. В близлежащей деревне Гленнир, наконец, обзавелся нормальной одеждой, потом был разбит лагерь в полумиле от храма под прикрытием пышной марасканской растительности. В храм никто не торопился, памятуя о том, что на побережье практически все присутствующие были объявлены в розыск. Все, кроме Янтура и Делиласаб. Поэтому решили, что эти двое пойдут вперед и организуют встречу остальных с главным священником храма. Делиласаб переоделась в свою сутану, а свой драгоценный нахтвинд отдала Янтуру и строго наказала, чтобы в случае чего он в первую очередь бросил ей меч, чтобы она не осталась безоружной.
На пороге храма дверь внезапно отварилась и изнутри самоуверенным маршем вышла целая группа лилиен-гвардейцев. Янтур и Делиласаб отступили в сторону и почтительно склонили головы. Но предводительница гвардейцев остановилась прямо перед Янтуром и резким движением подняла его лицо к себе.
- Это один из них! - рявкнула она. - Хватайте его.
читать дальшеЧерт! Черт, черт, черт!
И мой меч у него!
Янтур не оказал сопротивления. Двое гвардейцев принялись связывать ему руки. Если я скажу, что его не знаю, что просто показала ему дорогу к храму и отдала ему понести мой меч...
- Что происходит? - осведомилась она.
- Вас это не касается, - последовал резкий ответ. - Пошли!
Нет!
- У него м... - идиотка, как ты объяснишь, зачем проповеднице нахтвинд?! - ммеч... моего брата...
- Что? - оборачивается предводительница. - Ты с ним?
- Нет! - отвечают Янтур и Делиласаб одновременно.
- Арестуйте ее! - следует приказ.
Черт! Ну что ж. Зато Янтур, о умственных способностях которого Делиласаб была невысокого мнения, не остается один. Повозмущавшись для приличия, она дала себя арестовать. Дураки-чужещемцы связали им только руки, и те — спереди. Беглый взгляд в сторону лагеря — там ни движения. Жаль, что остальные так далеко. Иначе было бы все намного проще.
По пути в Туцак Делиласаб прикидывала, что она могла бы сделать. Каждый пленник охранялся с двух сторон пешими гвардейцами, вооруженными саблями. Впереди ехали двое конных, предводительница и еще один, который вез отобранное оружие. Сложно.
Но знакомые улицы Туцака видеть было приятно. Вот только тихо очень, никто не обменивается новостями, надрывая глотку, чтобы докричаться снизу до высоких этажей, никто никого никуда не зазывает и никто никому ничего не хочет продать. Эти отродья разрушают все, куда не ступит их нога, и если оставляют стоять наши дома, то разрушают нашу жизнь.
Внезапно на всадника впереди обрушился булыжник, его лошадь в панике взбрыкнула. Камни посыпались один за другим, и Делиласаб порадовалась, что идет посреди гвардейцев. Вскоре один из них вскрикнул от боли, а Делиласаб с нежностью подумала о том, какой же марасканцы замечательный, свободолюбивый, дерзкий народ. Одна из лошадей впереди повалилась на бок, другая — умница — брыкалась и танцевала на месте в слепом страхе. Внезапно откуда-то из-за углов нахлынул народ и атаковал гвардейцев. Спасибо Руру, согласно его бесконечно мудрому плану, освобождение пришло к пленникам само — горазде быстрее и проще, чем они могли рассчитывать. Делиласаб попыталась сделать подножку одному из своих охранников, но тот только слегка оступился. К счастью оба были заняты обороной, и она смогла увильнуть от них. Бросилась к Янтуру, который уже осободился от пут и был как раз на пути к ней с саблей в руке. Вокруг разворачивалась сладкая марасканскому сердцу картина: гвардейцы были явно в меньшинстве, парочка уже валялась истекая кровью на земле, вот только предводительницы нигде не было видно, свадник с конфискованным оружием тоже скрылся. Двое еще оказывали вялое сопротивление, каждый против троих.
Незнакомый мужчина схватил Делиласаб за руку.
- Кто этот чужеземец, братсестра*?
- Он со мной.
- Тогда хватай его и бежим!
И он побежали. Дворами, подворотнями, затем — подвалами. Закончилось бегство уже где-то на окраине города, в доме некоего Брендиджина, одного из отчаянных марасканцев, напавших на гвардейцев. Он объяснил, что планировалось только забросать негодяев камнями, но увидев, что у них в плену проповедница Рура и Грора, они решили напасть и освободить ее. Делиласаб была очень благодарна и преисполнена любви к родному народу. Янтур посматривал на собеседников тоже не без уважения — хотя из-за нефильтрованного марасканского диалекта понимал разговор, наверное, только наполовину.
Когда Делиласаб представилась, глаза Брендиджина округлились.
- Ты самая?
Если бы Делиласаб была кошкой, она бы замурлыкала. Но в следующий момент о мурлыканье пришлось забыть.
- А остальные где? - понизив голос, спросил Брендиджин.
- Кто? - не поняла она — о своих спутниках она еще не рассказала.
- Ну ваши, Лесные Тигры?
- Там же, где и раньше, а где им еще быть?
- Так ты не знаешь?
Сердце Делиласаб замерло.
- Что?
- Ого! Так был же рейд на лагерь. Предводителя взяли, еще многих, некорые скрылись...
Орсиджин!
От шока Делиласаб даже не могла ругаться. Янтур сочувственно похлопал ее по плечу. Мои Тигры... Моя семья, мои друзья, мои соратники! Орсиджин, мой ментор, учитель и вообще лучший чужеземец на Мараскане!
Потом пришлось объяснить, почему она ничего не знала о последних событиях, а затем, естественно, что конкретно эти чужеземцы, не имеющие отношения к канальям-завоевателям, потеряли на острове. Эту часть Делиласаб предоставила Янтуру и во время его пространной речи («злой, опасный маг, хочет уничтожить мир, а фон Видбрюк** и его лакеи — его приспешники, поэтому мы хотим им дать по рукам...») сосредоточилась на том, чтобы успокоиться, принять факты такими, какие они есть, обрести хладнокровие и задуматься о дальнейших действиях.
О благополучии своей семьи она тоже справилась, но Брендиджин, хотя и слышал о Дармольде-кузнеце, но не знал, как у него дела. Договорились, что друзья Брендиджина выяснят последние новости о нем, а также будут посматривать в городе, не объявятся ли там незнакомые чужеземцы — друзья Янтура — с намерениями спасать пленников. А пока им были предоставлен ужин, комната для ночлега и ночной покой.Примечания* "Братсестра" - типичное обращение марасканцев друг к другу.
** Делиан фон Видбрюк - первый советник марасканского наместница чужеземцев (Хердина).